Путешествуя по рекам водораздела

+ 4
+ 3
Путешествия / 16.06.2011 14:50

Как известно, в прошлом году наша подосиновская экспедиция спускалась вниз по Шарденьге — небольшой извилистой речушке, протекающей в соседней Вологодской области. Тем самым был, пожалуй, исчерпан весь запас водных маршрутов, еще непройденных постоянными членами экспедиции. История их путешествий насчитывает вот уже более десятка лет, но при этом манящей перспективой и целью для нас всегда была река Вятка. И вот осуществление не раз откладываемой мечты достичь наконец ее берегов, похоже, стало реальным. Каждый год, когда примерно за месяц-другой до отплытия при музее начинает действовать штаб, разрабатывающий детали очередного маршрута, участники похода поневоле чувствуют себя первооткрывателями. И хотя заповедных уголков у нас почти не осталось, заветная цель — добраться до самой глуши в числе самых первых.

0 2593

Грузовое такси Сергея Малахова доставило нас и одну из байдарок к руслу Былины, а затем шофер Александр Нагаев привез туда же лодку с названием «Торопа», напоминающую своим хищным профилем щуку. Машины скрылись за поворотом. Тишина, прерываемая лишь пением птиц, вобрала в себя еще треск разложенного костра и негромкие голоса людей, готовящихся спустить на воду лодки вместе с пожитками — вот она, родимая глухомань.

— Чаповита однако, — заметил Анатолий Николаевич (Пластинин), давая оценку своему творению и осторожно перебираясь с кормы на нос сверкающей оцинкованным железом «Торопы». Идти, как всегда, нужно было на веслах, и со спуском на воду сразу выяснилось, что они оказались слегка длинноваты, их пришлось немного опилить.

Слегка перекусили, выпили горячего чая, и в 8 часов 35 минут 10 мая наш хронометрист Мария Анфиногеновна (Суетина) отмечает первую контрольную точку в хронологическом дневнике.

Я вот иной раз фантазирую: а вдруг (не дай Бог, конечно) по следам нашего очередного рейда однажды будет написан сценарий с названием «Пропавшая экспедиция»? Полуистлевшие страницы найденного поисковиками экспедиционного дневника и оставленные там торопливые заметки приобретут совсем другой смысл и будут читаться с особым трепетом. Как записи речевого самописца сгинувшего в лесной глуши пассажирского авиалайнера… Но вернемся к извилистому и непредсказуемому руслу Былины, по которому вместе с байдаркой плывет наша «Торопа».

Через полтора часа блужданий в узком русле болотной речушки мы наткнулись на аншлаг, говорящий о том, что находимся на территории государственного заказника «Былина». Напомним хорошо известный факт: его территория является водоразделом рек бассейнов Каспийского моря и Северного Ледовитого океана. Причем одна из них Волга, а другая Северная Двина.

Однажды, много миллионов лет назад, огромная ледниковая масса решила отсюда все-таки схлынуть, вот только ручейки, словно волосы на проборе, вдруг побежали не в одну сторону, а по двум разным склонам. В этом месте кто-то будто перевернул вверх дном блюдечко водосборов, и когда ледниковые воды окончательно иссякли, на макушке остались лишь вот эти Роговское, Былинское и Кайское болота с уникальной и редкой растительностью. В июне, к примеру, здесь, источая ванильный аромат, зацветают различного вида орхидеи, но сейчас, в начале мая, в прозрачной, квасного оттенка воде видны склоненные и готовые вынырнуть из воды головки кувшинок.

Вначале лодка и байдарка шли в русле невысоких, то и дело исчезающих в камышах берегах. Границы их меж тем «читались» совершенно отчетливо уже хотя бы потому, что длинный корпус «Торопы» с трудом вписывался в очередной береговой вираж, а весла у гребцов так и вовсе оставались без пользы. Много раз я с удовлетворением замечал про себя, что не зря все же отыскал в гараже свои старые бродни и нашел время, клей и резину, для того чтобы их основательно подлатать. То и дело Юрию Игоревичу (Михееву) приходилось спрыгивать с носа, и мне, Владимиру Александровичу (Любимову), Лидии Александровне (Петуховой) под руководством Пластинина нужно было перетаскивать лодку, когда она застревала в том, что Любимов окрестил «болотными меандрами», а проще говоря — в речных загибулинах. И каждый раз, опускаясь в воду по щиколотки, я с холодком ожидал: вот сейчас предательская тонкая, противная струйка пробежит в сапог. Но обошлось.

А вот байдарка, в которой сидели Мария Анфиногеновна и Станислав Федорович (Реснянский), продвигалась по петляющей речке гораздо успешнее. Была-то она всего метра на полтора короче нашей «Торопы», но они имели решающее значение и отличали ее в куда более выгодном свете при маневрировании посреди топей.

Кстати, болотная красота — совершенно захватывающее зрелище. По разнообразию и сочетанию несочетаемого у нас ей нет равных. Долины болотных ручейков и речушек полны зарослей причудливо произрастающего ивняка и ольшаника, а по берегам то вдруг наступают, то внезапно исчезают елово-березовые леса в сочетании с осоковыми лугами. Основное богатство здесь — старовозрастные леса и огромные пространства, избежавшие какой бы то ни было мелиорации и иных явных следов присутствия человека. На границах заказника лес, конечно, по-прежнему вырубается, но здесь, в самом его сердце, царят тишина и безмолвие, временами нарушаемые лишь скрипом высоких стволов сосен, возраст которых, если верить различным справочникам, без малого двести лет.

Вот наконец русло Верховской Былины, по которому мы шли, стало значительно шире, и можно было подключить гребцов, работающих на веслах. Уключины на весельных судах обычно расположены так, чтобы в создаваемом гребном усилии участвовали не только руки, но и спина. Безусловно, это вполне оправданно, но создает одно существенное неудобство. Гребцы сидят спиной в направлении движения и поэтому не видят, куда движется судно, а наблюдают лишь проплывающие по бортам лодки берега и уходящее русло.

Примерно через четыре часа после отплытия экспедиция достигла местечка с названием Рассохи. Место это известно тем, что оно напоминает кривую вилку образуемого излучиной верховской Былины и устьем ее правого притока — Яхреньгской Былины, берущей начало в западной части Кайского болота. Лодка и байдарка ткнулись о берег небольшого дельтовидного полуострова. Вдруг неожиданно похолодало, задул резкий, пронизывающий до костей ветер, раздувший пламя костра, с удовольствием пожирающего бересту даже в сыром виде. Про такие места говорят, что они «на семи ветрах», и поэтому встать к пламени с подветренной стороны, чтобы увернуться от едкого дыма, не получится.

Пока в походном прокопченом бидончике белым ключом не закипела вода, Анатолий Николаевич рассказал нам о том, что известное предание о кладе Степана Разина, якобы сокрытом в нашем районе, связывают именно с этим местом. И хотя Владимир Александрович пробовал всячески развенчать эту версию, всем было очевидно, что золото лежит где-то совсем неподалеку, ведь сразу видно что Рассохи — место очень загадочное. Жалко, что на поиски у нас совсем не было времени, а может быть, романтизм уступил место прагматизму, ведь было далеко за полдень, а по расчетам экспедиция должна была быть уже гораздо дальше. В этот день пришлось еще немало потрудиться, разбирая на русле завалы, однако в начале девятого вечера на левом берегу увидели оборудованное для ночлега место. Первый день экспедиции подошел к концу.

Николай Липатников.Фото автора.