По Волоснице и Летке ч.2
+ 7 + 3 
Начало движения по маршруту, по уже утвердившейся за годы традиции, началось с праздничного ланча. Если бы все знали, что нас ждет впереди, то, пожалуй, вместо еды сосредоточились на каком-нибудь жертвоприношении речным духам. Но после бессонной ночи бдительность была утеряна. И, беспечно покидав вещи в лодку, экипаж после сытного завтрака уселся за весла.
Даже в весеннее половодье Ночная Волосница в верховьях не очень-то и широка. Поэтому завязанный в хозяйственный мешок лодочный мотор расчехлять не стали. Юрий Игоревич Михеев уселся на носу, а Анатолий Николаевич Пластинин пристроился на корме с рулевым веслом. Остальная часть нашей команды, включая автора этих строк, Марию Анфиногеновну Суетину и Владимира Александровича Любимова, расположилась в середине лодки.
0
1679
Сколько бы раз мы ни начинали свой очередной заплыв, первые минуты на воде, как всегда, проходят в некой эйфории. Солнце, плеск весел, волны новой, еще не покоренной нами реки, — все это волнует и будоражит воображение. Но в этот раз счастливые минуты были недолгими. Через несколько минут путь перегородило упавшее поперек русла бревно, затем еще одно и потом еще, еще и еще… Река оказалась в этом месте совершено заброшенной. Ах, если бы ее использовали рыбаки или охотники, то они давно бы с помощью бензопилы устранили многочисленные препятствия, но, увы, подлинные хозяева реки в такой глухомани — это бобры. Деревья, подмываемые рекой, часто сами падают, перегораживая ее русло, но грызунам, вероятно, этого мало: повсюду можно видеть поваленные и заточенные острыми зубами, похожие из-за этого на карандаши стволы деревьев.
Движемся очень медленно. Лишь в редких случаях удается перепилить бревно ножовкой или даже проплыть под ним,
если оно подперто стволом дерева. Чаще же прихопприходится выгружать вещи на берег и тащить лодку по снегу, затем, спустив ее на воду, вновь идти вдоль петляющих берегов до очередного завала. Хронометрист Маша называет наши мучения «перезагрузками». Выражаясь языком соцсетей, можно было бы добавить, что экспедицию «не по-детски глючило». Но добавим смайлик в конце: после очередного, пятнадцатого по счету затора пылкое любопытство касательно того, что нас ждет за очередным поворотом, решено было сдержать до утра.
Около семи вечера принялись за ужин и взялись за подсчеты. Оказалось, что по реке мы плыли всего лишь около полутора часов и почти четыре часа тащили лодку по берегу. 
Если вспомнить известную библейскую фразу, то получается, что большинство времени экипаж шел не «по воде аки по суху», а ровно наоборот. Спутниковый навигатор и карта показывали, что мы на полпути от устья двух рек. Словом, первый день путешествия принес одни разочарования.
Утро следующего дня было связано с некоторыми надеждами относительно того, что вода прибыла примерно на 10 сантиметров, но в итоге и они оказались напрасными. Это ничуть не изменило нашу плачевную ситуацию, и раз за разом приходилось тащить лодку и вещи по берегу.
Пасмурное настроение путешественников сглаживалось погодными условиями и приметами пробуждения природы, которая для начала мая в этих местах довольно необычна. Странно было при таком высоком припекающем солнце брести по колено в снегу, который под действием тепла словно спекся и кристаллизовался так, что, если взять его в пригоршню, можно было ощутить, как он, подобно крупной наждачке, впивается в руку многочисленными острыми гранями. Казалось, что об этот колючий снег запросто можно поранится.
Одолев порядка пятнадцати «перезагрузок», лодка уперлась в очередной, на сей раз ледяной затор. Вооружившись длинной жердью, Юрий Игоревич постепенно расковырял сгрудившиеся в кучу льдины. Потревоженные после цепкого сна, они стали неуклюже расплываться, но одна из них, самая крупная, когда лодка продолжила движение, словно ринулась за нами вдогонку. Используя более быстрое течение вдоль берегов и лучшие по сравнению с груженой лодкой ходовые качества, она настигла нас на повороте, в узком русле, и казалось, что вот сейчас поднырнет под нас и перевернет. Еле-еле от этого чудища оторвались.
После трех часов дня нако-
нец-то появились долгожданные Рассохи — так здесь называют устье, где сливаются Ночная и Денная Волосницы. Устраиваем по этому случаю небольшое торжество. Вопреки нашим оппонентам и скептикам, экспедиция одолела очень важный рубеж с многочисленными препятствиями, который без преувеличения можно было бы назвать заплывом с барьерами.
Дальше было проще, нужно было лишь налегать на весла и почти безмятежно любоваться берегами. Однако даже сейчас, когда Волосница стало заметно шире, надо было учитывать ее коварный нрав, ведь стоило лишь ненадолго зазеваться, как пространство для маневра резко сужалось, и тогда приходилось идти напролом, врезаясь в нависшие над рекой ветви деревьев.
Вскоре на пригорке появилась заброшенная деревенская изба. Это первое жилье, что повстречалось нам на водном пути. Кругом ни души, но как только открылась прислоненная дверь, 
стало ясно, что это теперь охотничья избушка. Все в ней, ну как в той сказке про Машу и медведей: в ряд стоят несколько кроватей, натопленная печь, а на ней приготовленный в утятнице ужин. Одно неясно: званые ли мы здесь гости?
Сделав несколько снимков, вновь спускаемся по косогору к нашей лодке и вскоре, преодолев семнадцатый по счету за этот день завал, встаем на ночлег.
Николай Липатников.
Фото автора. (Продолжение следует).
