О детдомовских сороковых
+ 1 + 0 
Одна из трагических страниц в истории нашего района связана с Подосиновским детским домом. События, связанные с его возникновением и деятельностью в предвоенные и военные годы, не вписывались в официальную трактовку счастливого советского детства и долгие годы упоминать о них не было принято.
Однако знать о том, как возникло это детское учреждение, что в нем происходило и каково приходилось его воспитанникам, нам необходимо. Поисками архивных материалов об истории детского дома занялась сотрудник Подосиновского краеведеческого музея Татьяна Момотова, которой удалось найти множество неизвестных фактов.
0
1014
Вопрос о строительстве детского дома в селе Подосиновец был решен 1 апреля 1938 года на заседании президиума Подосиновского райисполкома Архангельской области. На нем было принято решение осмотреть на предмет пригодности для этого здание бывшего кожевенного завода Г. Крюгера, располагавшегося на территории Утмановского сельского совета, а также составить смету постройки, уточнить потребность в лесоматериале и денежных средствах.
Уже 8 апреля на основании полученной информации был сделан вывод, что деревянное здание бывшего кожевенного завода можно использовать для строительства. Впоследствии оно было разобрано и сплавлено по реке в Подосиновец. 
Исследуя архивные материалы заседаний президиума райисполкома, можно сделать вывод, что строительство детдома шло медленно, надлежащего руководства со стороны РайОНО и РайКомХоза не было, договоры с подрядчиками — с колхозами «Красная Горка» и «Воля» — не выполнялись.
Работу предполагалось закончить к 15 сентября того же года, поэтому возникла необходимость заняться приобретением оборудования, обмундирования и учебных принадлежностей. Для этого в Подосиновском отделении Госбанка был открыт счет детского дома, распорядителем которого утвердили Козлова Анатолия Александровича — директора детского дома.
Потребность в детском доме в тот период была большая. В 1939 году на заседаниях исполкома неоднократно поднимался вопрос об устройстве детей в детский дом. Часть ходатайств была рассмотрена положительно, кому-то в приеме детей в детский дом было отказано, так как туда принимались дети, которые не имели родителей и являлись беспризорными. Некоторым заявителям было рекомендовано обратиться в колхозные кассы взаимопомощи за материальной помощью.
Построенному зданию не было суждено простоять долго: 9 января 1940 года дом сгорел. Трагедия произошла во время дневного отдыха детей.
Последовавшее расследование установило, что пожар возник на втором этаже, в комнате технички напротив лестницы. Выход из здания был сразу же перекрыт огнем. В тот момент в комнате никого не было, однако в ней топилась железная печка, стоявшая рядом со столом. На нем находились заправленные керосином лампы, горючей жидкостью была пропитана столешница, лежало много бумаг, а под столом стояло открытое ведро с керосином.
Горящий стол обнаружили воспитанники детдома Костя Тестов и Боря Пискунов, они стали кричать: «Пожар!». К этому моменту, как отмечено в документах, все ребята спали. Во всяком случае, большинство из них находилось в спальнях.
Со второго этажа имелись два выхода — по обоим концам здания. Но оказалось, что двери запасного выхода были заколочены гвоздями и открыть их воспитатели не смогли. Второй же выход был объят пламенем.
Эта трагедия унесла жизни 43 воспитанников. Для них час отдыха стал действительно «мертвым часом».
По воспоминаниям Пономарева Павла Петровича: «около пяти часов пополудни сгорел детский дом, новое двухэтажное здание… Очевидцы передают прямо потрясающие сцены, когда дети метались в дыму и огне и молили о спасении, но ни спасителей, ни средств к их спасению не нашли, несмотря на то, что все это происходило еще почти днем и в районном центре».
После доклада пожарного инспектора Скоробогатого на заседании исполкома был сделан неутешительный вывод относительно пожарной безопасности в сельских советах и самом райцентре. Было отмечено, что с пожарной охраной дело обстояло преступно слабо. Имеющиеся в то время райцентре пожарное депо (сарай) и дежурные комнаты находились, как указано в отчете, в хаотическом состоянии (грязь, холод). Направляемые колхозами дежурные не соответствовали своему назначению. Пожарные машины и инвентарь при тушении пожара оказались неработоспособными. Санями и телегами в потребных размерах пожарное депо обеспечено не было, а имеющиеся шесть заряженных огнетушителей и запас зарядок к ним хранились в холодной кладовой. Мотопомпа при пожаре совершенно бездействовала из-за отсутствия моториста, а имеющиеся рукава длиной 100-120 метров работу помпы не обеспечивали.
Добровольная пожарная дружина в райцентре была не организована, а массово-разъяснительная работа среди трудящихся проводилась недостаточно. В результате этого население при отсутствии руководства со стороны пожарной охраны активного участия в тушении пожара не приняло. Со стороны пожарного инспектора Зимирева контроля за сохранностью пожарного инвентаря и содержанием его в боевой готовности, а также за исправностью дымоходов и печей в жилых домах граждан, в зданиях общественных, хозяйственных и кооперативных организаций не осуществлялось.
Виновные были привлечены к уголовной ответственности. Но погибших детей было уже не воскресить.
В январе 1940 года, прямо на сессии областного Совета народных депутатов в городе Архангельске, был арестован и впоследствии осужден Кисляков Иван Павлович — председатель Подосиновского райисполкома. Причиной ареста послужил пожар в детском доме. В начале войны он был реабилитирован и отправлен на фронт, где пропал без вести 6 сентября 1943 года.
Не обеспечивший должное руководство воспитателями и не принявший мер по спасению гибнущих детей директор детского дома Козлов Анатолий Александрович был снят с работы и отдан под суд. За преступное отношение к воспитанникам во время пожара детского дома с работы были сняты и отданы под суд воспитатели детского дома Вязьминов А. С., Третникова М. А. На основании решения судебной коллегии по уголовным делам Архангельского облсуда от 6 февраля 1940 г. был снят с работы завхоз детского дома Боровской Иван Егорович, освобождены от работы пионервожатая Грибанова А. А. и воспитатель Козлова А. С.
После этого районный отдел народного образования стал уделять большое внимание противопожарной безопасности. Был усилен надзор за выполнением противопожарных мероприятий, организовано вечернее дежурство и нанят ночной сторож. В обязанность директора детдома было вменена проверка состояния зданий ночью. Каждый работник и учащийся должны были беспрекословно выполнять типовые правила о противопожарных мероприятиях, а на людей, нарушающих их, немедленно налагались административные взыскания. В особо злостных случаях сообщали в соответствующие органы. Были запрещены массовые сборища, собрания, киносеансы в школах, детском доме, детском саду, это разрешалось только в исключительных случаях и под личную ответственность руководителей учреждений.
Уже в период с 10 по 12 января 1940 года на заседании исполкома был рассмотрен вопрос о выделении помещений для детского дома. Было решено временно предоставить здание, занимаемое районной колхозной школой, и немедленно приступить к полному ремонту всех помещений и отопительных приборов и закончить его к 17 января. Занятия районной колхозной школы были временно переведены в среднюю школу в вечернее время.
Приказом ОблОНО от 8 февраля 1940 года директором Подосиновского детдома был назначен Боровской Александр Васильевич, на которого была возложена персональная ответственность за руководство и работу детдома.
14 мая 1940 года на заседании исполкома был поднят вопрос о строительстве нового здания детдома в Подосиновце. Ответственным за строительство был утвержден заведующий РайОНО Некрасов Николай Лаврентьевич. Началось строительство 20 мая 1940 года. Техником по строительству был назначен Костромитин Борис Павлович. На него же было возложено общее руководство и технический надзор за строительством, а также организация комплектования рабочей силы по нарядам Райплана. Стройсектором ОблОНО для технической помощи был направлен специалист Фокин.
18 июня 1940 г. на заседании исполкома слушали докладчика РайОНО о ходе строительства, были утверждены проект строительства, а также генеральный план участка застройки детдома с выправленной красной линией параллельно фасаду на участке по улице Боровой. Районному отделу народного образования было предложено составить график с расчетом полного окончания строительства и сдачи детдома в эксплуатацию к 1 декабря 1940 года. Однако с началом войны, а также из-за срывов в строительстве, сроки сдачи объекта неоднократно переносились: на 31 августа 1941 года, затем 12 мая, 15 июля, 1 сентября 1944-го, 1 января 1945-го, 1 октября 1946-го… А в 1942 году строительство вообще было законсервировано.
С января 1943 года на основании приказа ОблОНО «О введении единой нумерации сети детских домов» Подосиновский детдом стал именоваться «Школьный детский дом № 28». В марте того же года контингент его воспитанников был увеличен с 80 до 100 человек. Тогда же в распоряжение детского дома было временно передано одноэтажное здание школы.
24 апреля 1944 года на заседании исполкома была заслушана директор Белозерова Екатерина Прокопьевна. В частности, в ее докладе было отмечено, что за годы Великой Отечественной войны количество детей в детском доме возросло на 67 человек. За это же время трудоустроено 27 детей. Детский дом укомплектован полностью вполне подготовленными кадрами, соответствующими своему назначению. Улучшилась дисциплина воспитанников, и повысилось качество знаний. На должную высоту была поставлена кружковая работа. Организованы кружки: рукоделия, физкультурный, хоровой, танцевальный, драматический и ряд других. Силами воспитанников проводились вечера художественной самодеятельности как в стенах детского дома, так и в колхозах. Воспитатели и заведующая учебной частью ежедневно контролировали учебу своих воспитанников в школе. Детский дом работал в тесном контакте с педагогическим коллективом школы.
Но наряду с этим в работе детского дома имелся ряд отрицательных сторон, влияющих на воспитание и обучение детей: помещение не соответствовало необходимым требованиям, было неприспособленное, холодное и тесное. Не выполнялись ежедневные нормы питания. Воспитанники были ослабленными, часто болели желудочными заболеваниями, однако инфекционных среди них не было.
Плохо были обеспечены воспитанники одеждой, постельными принадлежностями — всего одна смена, на 90 человек имелось 80 матрасов, одеял — 82 штуки, нательного белья по полторы смены. Верхнего платья для мальчиков на 49 человек имелось 60 комплектов, для девочек — 72. Выходного платья, летних головных уборов не было совсем. В связи с отсутствием мастерской для мальчиков, трудовое воспитание в детском доме было поставлено слабо.
Одним из существенных недостатков в детском доме было и отсутствие подсобного хозяйства. Возможно, одной из основных причин плохого состояния детского дома была частая сменяемость директоров, воспитателей и обслуживающего персонала. Так за период с 1941 по 1945 год сменилось десять директоров. И только три из них были уволены в связи с призывом в ряды РККА.
В своей книге «Детдомовские сороковые» Виктор Семенович Бакин собрал множество воспоминаний бывших детдомовских воспитанников, в том числе и проживавших в детском доме № 28.
Из воспоминаний Нины Васильевны Сергеевой (живет в городе Батуми): «В 1942 году нас, восьмилеток, привезли в село Подосиновец Кировской области. Здесь, в детдоме № 28, прошли все мои школьные годы.
Во время войны электричества в детском доме не было. На длинном столе, за которым готовили уроки, стояла посредине керосиновая лампа без стекла… писали мы не в тетрадках — тетрадей в то время не было. Нам выдавали брошюры, в них и писали самодельными чернилами или же карандашом между строк. Потом учительница собирала эти брошюры — такая большая получалась стопка — и ставила оценки.
В детдоме было холодно. Окна выбиты. Мы их закрывали подушками, чтобы в спальню не намело снега. У окон никто не спал. Кровати сдвигали, ложились все вповалку, набрасывали на себя все свободные матрацы, одеяла… в комнатах ходили в пальто, в школе на уроках тоже сидели в пальто…
Еще расскажу о том, как однажды привели к нам новеньких: трех мальчиков и девочку. Они такие оборванные, грязные, вшивые — смотреть страшно. Конечно, их быстренько постригли, сводили в баню, переодели во все чистое. Когда же их лохмотья бросили в снег, снег стал черным от вшей…
Как жили? Режим соблюдался у нас строго: школа, в три часа — обед, потом пилим дрова для спальной и учебной комнат, потом готовим домашнее задание. Словом, день был расписан по часам, но все же вечером занимались в различных кружках. Хорошо развита была художественная самодеятельность. Где какое совещание, заседание, собрание или слет — нас непременно приглашают. Выступали даже по радио. Иногда за один вечер выступали дважды.
Вот так и жили. В каждом поступке воспитателей, директора чувствовалась забота, бережное, внимательное к нам отношение. Окрика, грубого слова я не помню…
Как отразилась война на наших характерах? Трудно сказать. Мы, наверное, стали серьезнее, ответственнее, обязательнее. Если сказал: «Сделаю», то сделаешь непременно, чего бы это ни стоило. И еще мы очень внимательно относились друг к другу, к малышам…».
Распоряжением № 40 от 28 декабря 1946 года была создана комиссия по приему и сдаче в эксплуатацию нового здания Подосиновского школьного детского дома № 28. В нее вошли представители технадзора, санитарного, противопожарного надзора, представители исполкома и отдела народного образования, директор детского дома № 28. Свою работу комиссия закончила 30 декабря 1946 года. Новое здание детского дома — со всеми недостатками и недоделками — было сдано в эксплуатацию.
Т. МОМОТОВА.
