Я вспоминаю ту войну

+ 3
+ 3
Культура / 28.09.2011 14:07

А главное не задел лошадь

В освобожденном городе Новоград-Волынске наш батальон находился несколько суток, обороняя его, а потом двинулся на запад. Вошли в небольшую деревню и заняли ее западную часть. Местные жители сообщили, что немцы были, но ушли. На расстоянии 1-1,5 километра отсюда находилась другая деревня, в ней мы заметили движение немцев.

Командир батальона приказал идти в атаку. Танки ринулись вперед. Я двигался в середине танковой колонны и заметил, что слева в кустах находится пушка, поэтому немедленно принял решение подавить ее орудийным огнем. Сделано это было очень своевременно, так как на пушку противника двигался танк командира батальона, а он не видел грозящей ему опасности. Уже после боя он подошел ко мне с похвалой: «Молодец! Видел твою работу, раскуроченное орудие и замок от него на земле». Здесь мы потеряли нашего боевого товарища — командира роты.

0 1273

В этой деревне с названием Добрые Лозы мы остались до вечера. Надо было двигаться на запад бить врага, но встала проблема — как преодолеть речушку Корчик, берега которой с обеих сторон очень крутые. Командир батальона разыскал надежного мужичка, который хорошо знал место прохода через речку.

Преодолев водную преграду, танки двинулись медленно и тихо, в сторону местечка Корец. Впереди колонны шли машины командиров, за ними — мой танк и все остальные. Вот появились первые дома. И в одном из них командир батальона Родионов спросил женщину: «Где немцы?». Та ответила: «Еще утром хозяйничали. А куда ушли, не ведаю». Колонна продолжила движение и вышла на тракт, ведущий на запад в сторону Ровно. Шли осторожно, соблюдая боевой порядок, кругом было только чистое поле. И тут, словно из-под земли, слева от нашей колонны на расстоянии примерно 300 метров появился очень длинный обоз. Кто бы это мог быть? Не узнать — слишком темно. По распоряжению комбата я послал вперед командира танка Мебшвили выяснить, с кем имеем дело, и дать сигнал. Когда мы поняли, что это немецкий обоз, открыли по нему огонь. В ходе боя у моего танка одна гусеница спала с колес. Мы быстро натянули ее и снова были готовы к бою. Ремонт проводили под наблюдением экипажа другого танка.

Противник, находящийся в местечке Корец, услышав стрельбу в своем тылу, в панике стал отступать. Танки и конница устремились через наши заслоны. Капитан Родионов проявил в этом бою выдержку, хладнокровие. Немцы тогда лишились обоза, потеряли значительное количество пехоты, несколько танков и орудий. Мы тоже несли потери, в тот день были убиты заместители комбата и командира роты.

Похоронили их у дороги. Отдали почести залпом из пистолетов. Затем допрашивали пленных: немца, власовца и еще одного. Начальство с ними беседовало, выясняло интересующие вопросы, а потом их отправили в штаб корпуса. Батальон продолжил движение дальше на запад, и мы с ходу овладели местечком Гоша без потерь с нашей стороны. А противник потерял до десяти солдат и три орудия, одно из которых было уничтожено выстрелом из моего танка. Выстрел получился настолько удачным, что даже стоявшая неподалеку лошадь не получила ни одной царапины, чему я был несказанно рад.

Жизнью бывает играет случай

После освобождения городов Корец и Гоша танковый батальон продолжил движение на запад. Погода была безветренная и ясная. Шли медленно, чуть быстрее пешехода. В таких случаях командиры танков наблюдение вели из открытых люков, в том числе и я. В какой-то момент я отвлекся, и вдруг мою шею обтянуло чем-то тонким и жестким. Дыхание перехватило. Это оказался телефонный провод, переброшенный через дорогу, на стойках. Я быстро среагировал: обеими руками схватился за удавку, резко рванул вперед и вверх и так предотвратил беду.

Батальон остановился для проверки технического состояния танков и вообще сделать передышку личному составу. Комбат приказал мне провести разведку и выяснить, как далеко ушли от нас немцы. Была уже ночь, когда наш танк добрался до околицы ближайшего села. В одном дворе мы встретили женщину и расспросили у нее о немцах. Оказалось, что противник был тут, но только днем. Во дворе стояли брошенная немецкая телега и лошадь, все эти трофеи мы оставили здесь. Хозяйка же нас угостила ватрушками. По прикидкам, от основной колонны нас отделяло 10-15 километров, отрываться еще дальше мы опасались, а связи как назло не было. Поэтому я принял решение вернуться и устно обо всем доложить комбату.

Танковый батальон из района Ровно в середине января 1944 года срочно перебросили на юг в район города Шепетовки и местечка Лабунь . Здесь к этому времени сложилась напряженная обстановка — немцы стремились прорвать оборону. Марш-бросок батальон совершил за ночь и половину следующего дня. Прибыв в одну из деревень, танки рассредоточили около домов. Мы с комбатом для передового охранения выбрали скотоводческую ферму, находящуюся в полукилометре от деревни. Определили позиции для двух танков. Я, как командир роты, дал распоряжение, чтобы первый танк двигался по дороге к ферме. А второму разрешил ехать прямо по полю. На второй машине вместе с автоматчиками ехал и я, стоя на левом крыле возле башни и держась за нее.

Мы преодолели треть пути, как с правой стороны прогремел мощный взрыв и тут же сразу за ним второй, на этот раз слева. Взрывом всех кинуло на снег, и едва придя в себя, я крикнул: «Солдатушки, есть ли раненые?». Они ответили, что нет, все нормально. Подошел к механику-водителю и, взглянув в люк, увидел, что днище с левым рычагом управления выбито, а сам он не пострадал. Оказалось, что танк наскочил на мины. Сначала правой гусеницей наружной частью, а второй раз уже левой, но внутренней частью. Нам здорово повезло, что гусеницы полностью не разорвало, и танк задним ходом по своим следам вышел в деревню. Наказания за поломку никто не получил, так как саперы не поставили в известность о наличии минного поля. В конце дня по боевой тревоге мы направились в район местечка Лабунь.

 

Прибыв в район Лабуни, прежде всего, ознакомились с обстановкой. Сразу отметили, что на пути атаки находилась ферма, а расстояние до населенного пункта составляло более километра. Местность хорошо простреливалась, значит, надо идти на максимальной скорости. Так и поступили. При этом все прошло гладко, захватили в качестве трофеев несколько орудий и пулеметов. Мы потерь не имели, но к утру танки почему-то отвели на исходные рубежи. День отдыхали, а немцы в это время снова захватили Лабунь. Мы были вынуждены опять идти в атаку, а к утру получили непонятный приказ вывести танки на исходные позиции. Город вновь отдали противнику, так что пришлось еще и в третий раз идти в атаку и освобождать Лабунь. Оказывается, из-за недостаточного количества пехоты охранять освобожденную Лабунь стало некому. Вот и пришлось танкам находиться на переднем крае. Была при такой штурмовщине потеря техники и личного состава с нашей стороны.

Об этих боях в редакционной статье «Беречь завоеванное пуще глаза» в красноармейской газете «Сталинец» № 410 от 29 января 1944 года, издаваемой политотделом 25-го танкового корпуса, говорится: "Вспомним о славных танкистах роты старшего лейтенанта Подволоцкого. Стойко и непоколебимо защищали они завоеванный рубеж. Несмотря на то, что силы противника значительно превосходили, они не отдали немцам ни пяди родной земли и, сами перейдя в контратаку, уничтожили семь вражеских танков, пять пулеметных точек и до взвода пехоты» (Центральный архив министерства обороны СССР, основание: Ф. 3419, опись, д. 108, л. 9). За ряд успешных операций я был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

В наградном листе, в частности, сказано: «Старший лейтенант Подволоцкий А. И. в боях за деревню Добрые Лозы и местечко Лабунь в отсутствие командира роты командовал ротой и выполнил поставленную перед ним боевую задачу. Лично огнем и гусеницами своего танка подавил и уничтожил три танка Т-4, четыре орудия, пять пулеметов и до взвода пехоты противника». (Центральный архив Министерства обороны СССР, основание: оп. 690155, д.1682, л. 245).

И все таки однажды я проиграл дуэль

После этих событий наш батальон временно вывели из боевых действий и направили в город Новоград-Волынск для небольшого отдыха и получения танков (боевых машин к тому времени у нас почти не осталось). Итак, отдохнув трое суток и пополнив батальон танками, снова начали движение в район Ровно и Дубно. Меня с экипажем и второй боевой машиной комбат направил в район города Дубно, чтобы вместе с саперами сделать в противотанковом рву проход для танков. Ров был единственной преградой перед городом. Саперы ночью прорывали проход, а мы охраняли их. Днем все отдыхали в подвале, вырытом неподалеку от жилого дома. Через трое суток все было готово, и мы получили благодарность от командования.

— Сегодня ночью проводим операцию по освобождению Дубно, — сказал комбат, угостил стопочкой спирта и добавил. — Береги себя. Ты еще нам дорог…». Настало время преодолевать противотанковый ров. И в это время неожиданно слева впереди нас стали взрываться снаряды «Катюши». Зрелище, надо сказать, страшное, со специфическим звуком и пламенем, деморализует и сильно давит на психику человека. Как быстро начался обстрел, так быстро он и закончился. Первым преодолевать ров стал я, потому что им занимался, а потом все остальные танки, которые произвольно вели пушечный огонь. Вскоре захватили окраину Дубно. Дальше двигаться не стали во избежание потерь.

Ночью я решил произвести разведку и поехал по улице очень тихим ходом. Преодолев небольшое расстояние, слева увидел подозрительный дом и решил обстрелять его из пушки. После этого из дома высыпали вражеские солдаты и стали убегать от нас. Я произвел еще два выстрела в их сторону, после чего неприятель открыл ответный огонь из орудия, установленного в конце улицы. Мы решили более не испытывать судьбу и вернуться на исходную позицию дожидаться рассвета. Все же потери у нас были. Один из командиров танка нарвался на орудие немцев, которое своим выстрелом вывело танк из строя. Утром, очистив часть Дубно от фашистов, осмотрели его некоторые предприятия, а в частности мясокомбинат, который в прямом смысле был пуст. Через двое суток нас перебросили под город Луцк.

Здесь была очень сложная обстановка, так как город является центром Волынской области Украины, экономически развит, имеется речной порт и железнодорожная станция. Враг старался во что бы то ни стало удержать его в своих руках.

Прибыв на исходные позиции, командир бригады пригласил офицеров вплоть до командиров рот, объяснил обстановку и пожелал успеха в бою. Напоследок угостил пивом и дал команду наступать. Мне приказали наступать на правом фланге между рекой Стырь и дорогой. Местность была ровная, впереди виднелись дома: справа один и напротив него слева два дома, расположенные на линии моего движения. Между ними стояла женщина. «Вот бы ее расспросить о немцах», — подумал я, но пока было не до этого.

Притормозили. Я стал внимательно осматривать местность. Впереди поле, справа от него кустарник, а еще правее вдали стоял одинокий дом, слева еще один такой же, ничего примечательного. Но только я решил заговорить с женщиной, как увидел удирающих прикрывающихся кустами фрицев. Сразу же по ним открыл пулеметный огонь. Все это заняло несколько минут. Дальше решил, что нужно заняться серьезным делом — двигаться к кустарнику. Отдал команду водителю: «Заводи», а сам продолжал наблюдать. Заметил, что кусты колышутся и видны силуэты людей. Не раздумывая, выстрелил и все же опоздал. На мгновение раньше немцы открыли огонь из противотанковой пушки. Их снаряд болванка пробил броню башни. Я дал механику распоряжение поставить танк за дом для безопасности. Снаряд меня не задел, но бесчисленное множество осколков брони обрушилось на меня. Все лицо было ими посечено, и кровь текла по щеке. Сразу ощутил, что грудь и правая рука тоже задеты. Выбраться из танка мне помог водитель, он довел меня до полевого эвакогоспиталя, который, на мое счастье, был всего лишь в полукилометре. Несмотря на сильные ранения, врачи успешно справились с фронтовыми болячками. После излечения я еще служил в армии до сентября 1946 года. На встрече с однополчанами в Москве я узнал, что капитан Родионов был сильно ранен в боях за город Луцк. Так закончился мой третий этап Великой Отечественной войны.

А. Подволоцкий, майор в отставке. Июль, 2009 год.